Перейти к содержанию

Клятвенная запись \ Tsigni pitsisa [сериал] (1983)


Рекомендуемые сообщения

http://s007.radikal.ru/i300/1104/b4/02d33c4b5b6c.jpg

 

Название фильма: Клятвенная запись

Оригинальное название: Tsigni pitsisa (meore natsili)

Производство: Грузия-фильм

Год: 1983

Жанр: Cериал, историко-приключенческий фильм

Режиссеры: Амиран Дарсавелидзе, Григорий (Гига) Лордкипанидзе

Сценарист: Анзор Салуквадзе

Оператор: Леван Намгалашвили

Композитор: Бидзина Квернадзе

Актеры: Тенгиз Арчвадзе, Зураб Капианидзе, Лия Элиава, Картлос Марадишвили, Лиана Асатиани, Сергей Жигунов, Георгий Гегечкори, Игорь Озеров, Леван Пилпани, Мурман Джинория, Давид (Эдишер) Гиоргобиани, Юрий Соломин, Юрий Назаров, Кахи Кавсадзе, Гиви Тохадзе, Джемал Мониава, Кетеван Кикнадзе, Отар Мегвинетухуцеси, Леван Учанейшвили, Георгий (Гия) Бурджанадзе, Алексей Петренко, Зураб Кипшидзе, Эдмундас Микулскис, Нугзар Лордкипанидзе, Леван Бадурашвили (Бадарашвили), Леонид Пярн, Нана Лордкипанидзе, Виктор Раков, Эка Чхеидзе, Марина Юрасова, Давид (Додо) Абашидзе, Лали Бадурашвили, Вячеслав Гунин, Артем Иноземцев, Зураб Лаперадзе, Резо Чхиквишвили, Нодар Шашик-оглы, Димитрий Гедеванишвили, Виктор Захаров, Тинатин Меликидзе, Лери Мишвеладзе, Шота Схиртладзе, Георгий Чичинадзе

 

Фильм-напоминание о том времени, когда Кавказ был в огне междоусобиц. Для Грузии XVI-XVIII века были великими и трагическими, созидательный путь этого народа и его государства проходил проверку постоянной военной угрозой со стороны турок. Фильм показывает трудный и героический путь сближения народов и политиков, завершившихся заключением в 1783 году Георгиевского трактата о переходе Грузии под "покровительство" России. Георгиевский трактат был, в сущности, военным договором, по которому Россия и Грузия обязались защищать свои границы от нападения. Договор был заключен Россией с Грузией, как с независимым и суверенным государством. Россия обязалась сохранить в целости не только все грузинские земли, но и присоединить к ним ранее отторгнутые. Всякие изменения в договоре могли быть произведены только с обоюдного согласия. Акт 1783 г. превратил Грузию в вассальное государство. Это типично для политики России того времени, и нынешнего, не правда ли? Eе “покровительство” ВСЕГДА основывалось на подчинении. Требовать или даже просто ждать от российской политики особой щепетильности по отношению к Грузии было смешно, так как альтруизм и абсолютизм – понятия несовместимые. Горячее желание царя Ираклия прекратить систематические призывы своего народа под знамена и дать ему пожить культурной жизнью, было тем обстоятельством, что и привело к подписанию данного трактата. Однако Георгиевский трактат стал источником бедствий: после его заключения “мирная” жизнь в Закавказье постепенно прекратилась. Набеги горцев участились, а Турция и Персия грозили опустошением и разорением, к тому же все окрестные ханы “взбаламутились”. Россия впоследствии весьма незначительно помогала борьбе грузин и вскоре начала активную колонизацию Грузии и уничтожение государства. Так что в настоящее время сериал "Клятвенная запись" может быть использован лишь как агитка в гласной и негласной борьбе Москвы с нынешними властями Тбилиси. Фильм идёт на грузинском языке. А версии с дубляжом "Мосфильма", наверное, нет ни у кого. Хотя, может быть, у кого-то в частной коллекции есть. Или остаётся ждать, когда эту версию покажут по телевидению.

 

Cерий: 5

 

первая серия:

MEGAUPLOAD - The leading online storage and file delivery service

MEGAUPLOAD - The leading online storage and file delivery service

вторая серия:

MEGAUPLOAD - The leading online storage and file delivery service

MEGAUPLOAD - The leading online storage and file delivery service

третья серия:

MEGAUPLOAD - The leading online storage and file delivery service

MEGAUPLOAD - The leading online storage and file delivery service

четвёртая серия:

MEGAUPLOAD - The leading online storage and file delivery service

MEGAUPLOAD - The leading online storage and file delivery service

пятая серия:

MEGAUPLOAD - The leading online storage and file delivery service

MEGAUPLOAD - The leading online storage and file delivery service

 

пароль на все архивы: http://www.babaduli.de

 

подробная историческая справка -

 

http://kavkaz.forum2x2.ru/t2384-topic

 

А это будет интересно прочесть интересующимся историей кавказского кино...

 

«КЛЯТВЕННАЯ ЗАПИСЬ». Этот фильм многое изменил в моей жизни. Он стал последней каплей, из-за которой я ушла с телевидения, где проработала с 1966 по 1983 год. Да, семнадцать лет отдано монстру, который высасывал все жизненные соки, но который и был смыслом этой жизни. Казалось, другого мира вовсе нет. А если он и есть, то существует как размытая картинка по пути из переделкинского дома до Останкина. Начало 80-х. Поднимаюсь на лифте на предпоследний, двенадцатый этаж Останкинского телецентра. Кого тут не встретишь по дороге. То едешь с Иосифом Кобзоном, спешащим на запись в концертную студию, то Иван Семенович Козловский кокетливо подмигнет (да, он был такой, несколько лет спустя я делала с ним интервью). Сегодня, правда, никаких выдающихся попутчиков нет. А вот редакционная комната, туго набитая столами. За столами — коллеги, отдел художественных фильмов. Мы показываем кинофильмы, мы делаем «Кинопанораму» и «В гостях у сказки». В других отделах редакции — «Клуб кинопутешествий», «В мире животных», «Документальный экран», «Очевидное — невероятное», наверное, еще что-то, но сейчас уже не помню, что. За окном — пятисотметровый карандаш телебашни на фоне ненастного октябрьского денька 1983 года. Карандаш рисует стране Советов розово-голубые дали светлого будущего, ныне покрытого осенним туманом. В комнате не смолкают телефоны. Раздается звонок и на моем столе. Снимаю трубку — вызывает Ирина Александровна Севрук, главный редактор редакции кинопрограмм (биографии можно посмотреть на сайте). Не к добру, вызов через голову моей непосредственной начальницы, завотделом Натальи Заславской. Вместе с Севрук идем к Мамедову, первому зампреду Гостелерадио. Еще не легче. В лифте говорю Ирине Александровне: — У вас удивительные духи. Помолчав, она отвечает: — От нее пахло хорошими духами и недорогим портвейном. Фраза мне не понятна. Меня что, записывают в доверенные лица? Не открылась ли хлебная вакансия? Что ответить-то? Выручает открывающаяся дверца лифта. За ней стоит секретарша Мамедова. — Скорее! Энвер Назимович вас ждет. Время сложное. Политбюро вымирает. И что ни похороны, то для нас двойная работа. Нужно перекраивать всю сетку вещания, выискивать созвучные моменту ленты, час от часу все грустнее и грустнее. Готовлюсь к чему-то подобному. Но Энвер Назимович ставит перед Севрук задачу вырезать некоторые, не понравившиеся ему куски из нового 5-серийного телефильма «Клятвенная запись», уже поставленного в сетку вещания. Говорит, что продиктует все сам редактору, то есть мне. Но в монтажных листах ничего менять не надо. Вот те новость! Монтажные листы — основа редакторской работы. Если сценарий — это техзадание на производство фильма, то монтажные листы — это подробный отчет о том, что реально происходит на экране уже готового фильма, сцена за сценой, слово за словом, вылетающим из уст персонажей. Идеологические требования к фильмам, допущенным к телепоказу, были суровее, чем для прокатного кино. В задачу редактора входило выбрать фильм, аннотировать его, заявить его к показу и, главное, не допустить в нем никакой идеологической крамолы. Приходилось тщательно отсматривать весь материал. Если что не так, то в монтажном листе делаешь отметку, монтажницы, пардон, монтажеры, потом вырезают. Собственно, никакой настоящей крамолы никогда не было. Откуда ей было взяться, если ЦК плотно опекал все кинопроизводство, начиная со сценария. Но все равно надо было отрабатывать свои редакторские 140 рэ, поэтому крамола высасывалась из пальца. Чтобы редакционный народ не ловил мух на работе, время от времени устраивали разносы и показательные «казни». Но вернусь к начальственному поручению перемонтировать «Клятвенную запись». Мне повторили, чтобы было совсем понятно: монтажные листы не трогать! В присутствии Севрук Мамедов надиктовал, что вырезать в первой серии. Записала с его слов, не видя ни фильма, ни монтажных. Поняла только, что это история о том, как, спасаясь от турок и персов, грузины предпочли оказаться в составе России. И вообще, я в то время была редактором в «Гостях у сказки», которую вела Валентина Леонтьева, и отвечала за показ исключительно детских фильмов. «Клятвенная запись» была совершенно не моим профилем. До того, правда, я поработала в редакции пропаганды, самой политизированной и идеологизированной. Может, это вспомнила Сверук, когда наметила меня на «Клятвенную запись»? Но какая тут может быть идеологическая диверсия? Семнадцатый, восемнадцатый века. Нафталин. В конце беседы Мамедов говорит: — Эфир через три дня. Нужно торопиться. Делаешь серию и сразу сдаешь. Потом получаешь новые инструкции. Начинай немедленно. И пошло, и закрутилось. Сидела с самого утра в аппаратной до полуночи. Утром меня забирала дежурная «Волга», в полночь отвозила в Переделкино. Я тогда водила свою машину, но садиться за руль в том состоянии, в котором я была на «Клятвенной» я не могла. В Останкине с меня сдували пылинки, в аппаратную приносили чай-кофе и бутерброды. Аппаратная, где я перемонтировала фильм, строго охранялась. Выходить разрешалось только для получения инструкций от Мамедова и после окончания рабочего дня. Слава богу, туалет в аппаратной был свой. Начиная вырезки, я поняла, что они так искажают смысл фильма, что понять ничего будет нельзя. Сказала об этом Мамедову. Он невозмутимо ответил: «Перемонтируй остальной материал как хочешь, но главное убери то, что я сказал!». Этот кошмар продолжался что-то с неделю, за которую я сделала работу, для которой профессиональному режиссеру кино потребовался бы месяц. Мой перемонтаж был одобрен целой бригадой цензоров во главе с Мамедовым. Меня похвалили — и только, даже премии не дали. Фильм прошел в эфире и имел хорошую прессу. Мне казалось, что никто не заметил сделанной наспех правки. Я была замужем всего год. Муж Лев Александрович терпел всю перемонтажную неделю, недовольно порыкивая время от времени, но, как только работа закончилась, заявил: «Прошу тебя по-хорошему, уходи ты со своего поганого телевидения». Мне, честно говоря, самой эта лямка обрыдла. Один только путь из Переделкина в Останкино занимал до двух часов, даже на своей машине (увы, московские пробки — не изобретение Гайдара и Чубайса). Зарплата нищенская, а ответственность огромная. Муж зарабатывал хорошо. Что там хорошо, отлично зарабатывал. Я думала, не спала несколько ночей. Было не по себе. С телевидения сам никто не уходил. Это была такая особая контора. Меня доконало вот что. Одна дама, начальница не то чтобы большая, но все-таки, и лицо приближенное к серьезным верхам, буквально через несколько дней после «Клятвенной» вызвала меня к себе и, уперев в меня свои обычно колючие, а теперь истекавшие патокой глаза, пропела: — Ты за богатого вышла, а моя душенька (прозвучала высокая фамилия) мерзнет без дубленки. Зима наступает! Дай в долг 700 рэ. Не знаю, не знаю, когда отдам, но повышение получишь сразу. И денежки тебе сами вернутся. Не помню, что ответила, как провела остаток дня. По душе разливалась липучая погань. Вернулась домой сама не своя, рассказала мужу. Видели бы его радость! Сказал: «Чего еще тебе надо?» На следующий день отнесла заявление, ему дали ход, но через пару дней позвонила секретарша Мамедова. — Ваше заявление у Энвера Назимовича, он хочет разобраться, говорит, если хорошие люди уходят, то нездоровый климат в редакции. Вы у нас кадровый работник, семнадцать лет на ЦТ, профильное образование. Я отказалась идти на встречу, сказала, что увольняюсь по семейным обстоятельствам. Меня все-таки вынудили написать, что я ни на кого не держу зла, действительно ухожу по семейным обстоятельствам. Первого декабря 1983 года я стала свободным человеком. Больше я ни в какую контору не ходила. Но история с «Клятвенной записью» для меня еще не кончилась. В начале января 1984 года дома раздался звонок: — С вами будет говорить Стелла Ивановна. В трубке раздался голос Стеллы Ивановны Ждановой. Родион Нахапетов в своих воспоминаниях пишет: «Приехала Стелла Ивановна Жданова. Она была первым заместителем Председателя Комитета по радио и телевидению. Важная особа. Царственная и холодная». Точная характеристика. Стелла Ивановна распоряжалась судьбами тысяч людей, в том числе очень талантливых. Хоть она мне теперь не указ, моя должность — мужняя жена, а все-таки привычно напрягаюсь: чего это меня вспомнили? Да кто! Стелла Ивановна спокойно, холодно и вежливо поведала, что руководство «Грузия-фильма» обратилось к ней с просьбой прислать на студию специалиста, который перемонтировал ТВ-сериал для эфирного показа. Студия выпускает прокатный вариант фильма. Сцены, вырезанные по указанию Мамедова, не должны в нем фигурировать. Поскольку монтажные листы телевизионного варианта не правились, вы, то есть я, Кира Васильева, — единственный человек, который может помочь грузинским товарищам. Вам нужно поехать туда и сделать все на месте. Они оплатят все расходы и готовы заплатить вам приличный гонорар. — Нет, — говорю. — Я с этим фильмом не хочу иметь ничего общего. Тем более ехать в Тбилиси. И муж меня не отпустит. Тбилиси не был известен как самое безопасное место на свете для блондинок. Взгляните на мои фото 1983 года — приключения мне были не нужны. Стелла Ивановна не отступает. — Поезжайте вместе с мужем. Я этот вопрос согласую с Тбилиси. Мой Лев Александрович сначала уперся рогом, потом сказал: — Чтобы они отстали, поставь условия: тысячу рублей за неделю работы, и мы едем вместе. Скоро позвонила грузинская дама, представилась замдиректора «Грузия-фильма». Я ей выдала свои условия. Она, не задумываясь, не согласуя ни с кем, согласилась. Лев Александрович пошел к своему начальству просить отпуск без сохранения содержания, ему отказали. Снова звонок из Тбилиси. Объясняю ситуацию. — Где работает ваш муж? — В системе Госкомиздата. — Где конкретно, кем? Уточняю. — Я перезвоню. Через несколько дней Лев Александрович возвращается с работы с новостью: его посылают в Грузию в командировку. Час от часу нелегче. Да, первый зампред Госкомиздата (вы уже угадали, читатель?) — грузин, Ираклий Чхиквишвили. Потом я узнала, что Чхиквишвили состоит в родстве с одним из руководителей «Грузия-фильма». Между прочим, его сын В. Чхиквишвили был послом России в Грузии в начале уже нового, 21-го столетия. Оказалось, однако, что Лев Александрович может приехать ко мне только через неделю, он был занят на ответственных переговорах с иностранцами. Тогда я договорились со студией, что после недельной работы в Тбилиси нам с мужем предоставят недельный отдых в люксе Дома творчества кинематографистов в Пицунде. Ответ был: без проблем! Так я оказалась в Тбилиси. В аэропорту меня встретила Люси Волжина. Она гордо именовала себя заместителем директора студии по технике. Была ли такая должность, не уверена, но то, что она руководила монтажным цехом, это доподлинная правда. У Люси была своя машина. Она отвезла меня в гостиницу. М-да… Как назывался этот приют альпиниста, не помню. Номер — крошечный, узкий как щель. Занавески — черные. Тоска. Выношу чемодан назад. — Я возвращаюсь в Москву, пропади пропадом ваша «Клятвенная запись». — Поехали ко мне, — говорит Люси. — Муж уехал в командировку в Ленинград, будете у меня жить. — Нет, везите меня в аэропорт. — Ну что вы, билетов на сегодняшние рейсы все равно не достанете. Поедем ко мне, пообедаем. Я сдалась. Дома Люси обрушила на меня все запредельные таинства кавказской кухни. Она кулинар от Бога. Лучшей готовки я никогда в жизни не видела, ничего подобного тому, что выставляла на стол Люси, не пробовала. Тбилисская неделя пролетела между столом Люси и монтажным цехом. Монтаж напрягал, но зато за столом моей новой подруги я расслаблялась по полной. Ей было мало того, что я съедала на завтрак, ужин и обед, а обедать мы ездили домой, благо тбилисские масштабы — не московские. Она коварно оставляла лучшие кушанья на столе на ночь. — Если проснешься, малыш, покушай. — И я «кушала», да так, что «накушала» за неделю пять лишних кило. Люси почти с первого дня взяла за хороший тон называть меня «малыш», хоть мы практически одногодки. Этот «малыш» меня бесил. — Никогда не называй меня «малыш», поняла? — Хорошо, малыш! Люси нельзя было переделать. Это характер цельный, литой из самого прочного сплава, не поддающегося резцу времени, обстоятельств, событий. Этно-культурный и историко-политический подтекст Что стоит за перемонтажом, в который было вовлечено столько высокопоставленных лиц, стало проясняться только на «Грузия-фильме». Работа мне была понятна. Технически она шла без затруднений. По неизбывной русской привычке хранить всякий хлам, на всякий случай я сохранила свои записи перемонтажа телевизионной версии, который делала на видео. Теперь нужно было перенести всю правку на целлулоидную ленту для проката в кинотеатрах. То была как бы отдельная картина, которую с огромным нетерпением ждали зрители в Грузии. Кроме того, сотрудники студии, авторы фильма, актеры должны были получить новые гонорары и премии, теперь уже за прокатный вариант. Без моей помощи перенос правок мог растянуться на месяцы, а ожидание для южан невыносимо. Кроме того, мое участие было определенной гарантией того, что правка будет перенесена точно. Хоть я профессионально делала работу, на которую меня пригласили, отношение всех, кроме Люси, ко мне было неприязненно-холодным. В коридорах меня преследовали настороженно-колючие взгляды и шипение. — Смотри, смотри, хирург из Москвы идет. — Где, эта? — Она самая! Дальше переходили на грузинский, резко повышая уровень звука. Смысл был понятен без перевода, он звенел в каждом слове выразительного, гортанного языка. Я пошла на прием к директору студии Чхеидзе. — Резо Давидович, я так больше не могу. Если вам моя работа не нужна, пожалуйста, я немедленно уеду. Помогите мне с билетом, а гонораре не беспокойтесь. — Что случилось? — Меня преследует ненависть на студии. — Кто, что? — Все, везде! — Ну, так уж и все. — Кроме Люси. — И я тоже? — Не знаю. — Ну ладно, это мы решим. Работайте, пожалуйста, я все улажу. На следующий день меня встретила совсем другая студия. Лед в глазах сотрудников исчез, даже появилась какая-то предупредительность. Я закончила работу, получила обещанный гонорар. Люси проводила меня на вокзал. Через несколько часов я была на Пицунде. В тот же день, под вечер, в фойе Доме творчества кинематографистов я обняла своего Льва Александровича. Он меня сразу и не узнал. — Что с тобой? — придирчиво оглядел. — Уезжала тоненькой, через неделю оказалась толстухой. Стала жаловаться на безвыходную ситуацию, насильную кормежку Люси. — Ладно, — говорит. — Семь бед, один ответ. Мы провели безмятежную неделю на вымершей зимней Пицунде. «Клятвенная запись» меня не отпускала. Бродя по безлюдным пляжам, под шорох ленивой февральской волны, рассказывала мужу бесконечные истории «теплого» тбилисского приема. Он, знающий историю лучше меня, помог окончательно разобраться в хитросплетениях и загадках моей последней работы в кино. В исходном фильме, до перемонтажа, была сильная линия притеснения грузинского этноса не только персами и турками, но и мусульманскими народами Кавказа, которые были пятой колонной турок. Были показаны сцены этнической резни. Если среди русских в политбюро, ЦК, обкомах еще были дураки-фанатики вроде Суслова, то в национальных республиках к началу 80-х они бесповоротно перевелись. Лисы сидели в норах и ждали своего часа, услаждая слух Брежнева, а потом Андропова, Черненко хвалой их великих заслуг. Это сейчас Тбилиси и Баку слились в любовном экстазе. В начале 80-х расстановка сил была иная. Под ковром политбюро кавказские этнические кланы начали борьбу между собой за большую власть. В такой ситуации фильм о бесчинствах кавказских мусульман в Грузии не мог пройти мимо внимания бакинских политиков, влияние которых в Москве неизмеримо возросло после избрания Гейдара Алиева членом Политбюро в самом конце 1982 года. Севрук мне проговорилась, что перемонтаж делается по прямому указанию Алиева, фильм ему возили. Мамедов, тоже родом из Азербайджана, лишь исполнял волю босса, а я вообще была слепым орудием в этой большой игре. Грузины скрежетали зубами, но поделать ничего не могли. Шеварднадзе тогда был лишь безголосым кандидатом в члены политбюро. Сейчас по интернету ходит байка о конфузе на премьере фильма в Грузии. Сошлюсь на воспоминания Валерия Джалагония, сотрудника ИТАР-ТАСС. Он описывает, как в октябре 1983 года Грузия справляла 200-летие присоединения к России по Георгиевскому трактату. «В общем, все было мило, благостно и бесконечно радушно, — повествует Валерий. — Однако во время показа фильма «Клятвенная запись», снятого к юбилею Григорием Лордкипанидзе, случился, как мне рассказывали, скандал. Фильм был посвящен грузинскому царю Ираклию II, тому самому, что подписал Георгиевский трактат и произнес клятвенное обещание — присягу на верность русской императрице Екатерине II, признав ее верховную власть. В момент, когда актер, игравший Ираклия, взялся за гусиное перо, в зале раздались крики: «Ираклий, не подписывай!»» Возможно, что где-то, когда-то, в каком-то зале эти крики действительно и раздались, но в дни празднования юбилея Георгиевского трактата, они не могли прозвучать по той простой причине, что фильм вышел в прокат только весной следующего, 1984 года. Кроме того, грузины могли быть недовольны советской властью того времени только в приступе опохмельной мизантропии. Наряду с прибалтийскими народами Грузия входила в число самых зажиточных республик. И эта зажиточность на фоне обнищания РСФСР искусно поддерживалась мудрой национальной политикой партии. Мандарины стоили 2 рэ, а картошка 10 коп. Сейчас, во времена рынка, эти цены справедливо уравнялись. О турецких пляжах никто не только не мечтал, не слышал. Мечтой советского человека было найти свободный квадратный метр черноморского побережья, многим недоступного. Грузинам официально разрешали строить частные дома до 120 кв. м, в два этажа. На многоэтажные частные дворцы в горах никто не обращал внимания. В РСФСР можно было максимум 60 кв. м, только в один этаж. Любые отклонения от нормы строго пресекались. По числу частных автомашин на пресловутую душу Грузия не имела себе равных в СССР. Все московские рестораны были заполнены грузинами. Им ли, поднятым Сталиным на самый верх неофициальной градации советских народов, было жаловаться? Нет, господа, Грузия в начале 80-х году пела и плясала и вовсе не думала осуждать Ираклия Второго. Валерий Джалагония пишет, что в октябре 1983 года Грузия была охвачена нервной лихорадкой дружбы. Потрясающе точная фраза! О том, что происходит сейчас в отношениях между нашими странами, Валерий пишет с горечью: «Ситуация для мировой истории достаточно типичная, подтверждающая афоризм лорда Палмерстона о том, что нет вечных союзников и вечных противников, а есть лишь вечные интересы. Но все дело в том, что дружеские отношения с Россией, несмотря на ошибки отдельных неумных политиков с той и другой стороны, — это и есть вечный интерес Грузии. Как, надеюсь, и России. Нашумевшее заявление Эдуарда Шеварднадзе, сделанное им на пике партийной карьеры, — про то, что солнце для Грузии взошло с Севера, из России, — не раз вышучивалось, в том числе и мною. Однако не так давно я узнал, что это, в сущности, плагиат. За два столетия до Эдуарда Амвросиевича об этом же говорили Мамука Бараташвили (для грузин «солнце с севера начало рождаться») и Давид Гурамишвили («Мы из Москвы ждали восхода солнца»). Следовательно, это не политиканство. Может, историческая логика? В этих заметках я приводил много стихов. Позволю себе еще одну цитату, последнюю: «Грузинский и русский народы, вы братья! А кто это братство предаст и забудет, Достоин позора навек и проклятья“. Конечно, эти старомодно пафосные слова - не «Клятвенная запись» и не имеют обязательной силы. Но произнес их очень умный и честный человек — Акакий Церетели». Вот такая вышла клятва.

 

© Кира Васильева

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете написать сейчас и зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, авторизуйтесь, чтобы опубликовать от имени своего аккаунта.

Гость
Ответить в этой теме...

×   Вставлено с форматированием.   Вставить как обычный текст

  Разрешено использовать не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отображать как обычную ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставлять изображения напрямую. Загружайте или вставляйте изображения по ссылке.

Загрузка...
×
×
  • Создать...